The Atlantic: Как Джеймс Мэттис представил Дональда Трампа мировому сообществу (перевод)
Перевод статьи, опубликованной на сайте The Atlantic 26 августа.
Автор: Джеймс Китфилд Перевод: Шарий.NET
Пока Мэттис пытался успокоить обеспокоенных союзников, в США неоднократно давали понять, что популизм и импульсивность президента не останутся без ответа.
Удушающий жар от асфальтированного покрытия и драконье дыхание сопровождающих вертолетов, ни с чем несравнимый резкий запах Багдада в летнюю пору, — всё это должно было оживить старые воспоминания министра обороны Джеймса Мэттиса, чей C-17 приземлился в тамошнем аэропорту на прошлой неделе. Как и многие предшественники, он — генерал Корпуса морской пехоты США в отставке, служивший полевым командиром в Афганистане и Ираке. Мэттис заработал кличку “Бешеный пёс”, будучи командиром 1-й дивизии Корпуса морской пехоты в ходе вторжения в Ирак в 2003 году и жестоких боев за Фаллуджу. Мэттис также изучал историю, — в бытность командиром в Ираке, он продвигал девиз “нет друга лучше и врага страшнее”. Считается, что впервые эти слова использовал римский полководец Люциус Корнелиус Сулла.
В последующие годы (после войны), Мэттис всегда возвращался в Ирак в миг надежды. США поддержали иракские вооруженные силы в борьбе с “Исламским государством”, которое недавно потеряло город Мосул после месяцев кровавых уличных боев. За день до визита министра в Багдад, Дональд Трамп объявил о дополнительных войсках в Афганистане и новой стратегии, разработанной Мэттисом, советником по нацбезопасности генерал-лейтенантом Гербертом Макмастером и генералом Джозефом Данфордом, который возглавляет Комитет начальников штабов. Трамп окружил себя генералами, включая Джона Келли — главу аппарата Белого Дома, которые пытаются восстановить наследие за которое военные боролись и проливали кровь, впустую растраченное, по их мнению, в годы правления Обамы.
Возвращение в Ирак и события прошлой недели стали важным моментом для Мэттиса, первого отставного генерала на посту министра обороны со времен Джорджа Маршалла — 70 лет назад. В своем багдадском выступлении перед репортерами 22 августа, Мэттис высоко оценил управленческие способности премьер-министра Ирака аль-Абади и сил безопасности Ирака. “Города освобождены, люди вызволены из рук ИГ…Экономика восстанавливается. Ирак уверенно налаживает положение в регионе, а ИГ отступает”.
Для генералов Трампа важно еще и то, кто покинул Администрацию Трампа. Перед отбытием на Ближний восток, Мэттис и представители команды по нацбезопасности собрались в Кэмп-Дэвиде, чтобы завершить разработку новой военной стратегии в Афганистане. На встрече отсутствовал недавно уволенный главный стратег Белого Дома Стивен Бэннон, популистский провокатор, который выступал против плана Макмастера по Афганистану. По некоторым сообщениям, именно Келли выдворил Бэннона из Администрации. В борьбе за выбор внешнеполитического курса и концепцию национальной безопасности, отставка Бэннона стала моментом конструктива. Его гипернационализм и антиглобализм являются противоположностью их взглядов на мир. Основываясь на образовании и опыте, они отстаивают реалистичный подход и интернационализм.
Несмотря на это, пока Мэттис пытался успокоить обеспокоенных союзников, в США неоднократно давали понять, что популизм и импульсивность президента не останутся без ответа. После провальной реакции Дональда Трампа на насилие в ходе протестов в Шарлоттсвилле, когда он приравнял неонацистов и расистов к тем людям, которые пошли против них. Выступая в понедельник перед служащими Форта Маер, Вирджиния, Дональд Трамп четко раскрыл основные моменты новой афганской стратегии. Читая подготовленный текст, Трамп подчеркнул, что военные США являются “вдохновением, которое объединит и излечит страну”. На следующий день, в Фениксе, Трамп снова эксплуатировал приём “мы против них”, который и помог ему занять Овальный кабинет.
Другим противоречивым ходом Белого Дома может стать приказ Пентагону запретить трансгендерам служить в армии. Впервые Трамп написал об этом в Twitter несколько недель назад. По некоторым сообщениям, Мэттиса такое заявление застало врасплох и “потрясло”. Напряжение нарастало на протяжении недели, в ходе визитов министра обороны в Ирак, Иорданию, Турцию и Украину.
Можно сказать, что визит Мэттиса в Ирак — триумф. Высокопоставленные американские военные всегда считали, что решение Барака Обамы вывести войска из Ирака в 2011 году было большой стратегической ошибкой. После того, как ИГ заняли треть территории Сирии и Ирака в 2014 году, Администрация Обамы рассматривала сценарий возвращения в Ирак и военных действий в Сирии.
Военные негодовали по поводу ограничений на количество американских солдат и правила военного вмешательства, которые требовали санкцию Белого Дома на многие летальные удары. Мэттис выступил за ускорение кампании по борьбе с ИГ и, с одобрения Трампа, разрешил полевым командирам принимать решения о летальных ударах самостоятельно.
Чтобы ограничить возможность боевиков ИГ отступать и маневрировать, и иностранных боевиков проникать через кордоны коалиции в обе стороны, во избежание террористических актов Мэттис разработал “стратегию аннигиляции”. Этот план заключается в окружении оплотов ИГ — Мосула и Ракки, с последующим штурмом городов, чтобы не дать боевикам сбежать и присоединиться к другому сражению. Эта стратегия ограничивает возможности побега с поля боя для боевиков, которые в противном случае продолжали бы террор. Более того, Мэттис искусно снизил риски, договорившись с лидерами курдов о том, что референдум о независимости будет отложен.
В ходе своего визита, министр обороны предположил, что в Ираке могут остаться некоторые силы США в рамках двустороннего соглашения от 2008 года, которое заключили правительство Джорджа Буша-младшего и иракское правительство. “Мы продолжим отстаивать интересы иракского народа и военных во имя стабильности, которая досталась нам очень большой ценой”.
Борьба с ИГ объединила весь Ирак и укрепила партнерство Штатов и Багдада. Такое мнение высказал Йон Альтерман, директор ближневосточной программы в Центре стратегических и международных исследований. Он посетил Ирак сразу после Мэттиса. “В Ираке были уверены, что Штаты бросят их навсегда, но министр обороны и другие генералы послали им совершенно противоположный сигнал. Они хорошо ознакомлены с ситуацией в стране, они точно знают её месторасположение на карте, они ищут пути балансировки издержек и жертв, на которые Штаты могут пойти в Ираке”.
Послужной список Мэттиса и его репутация также успокоили Иорданию, куда министр обороны прибыл на прошлой неделе на встречу с королем Абдуллой Вторым, верным союзником США. Как и любой суннитский режим на Ближнем востоке, руководство Иордании было очень сильно обеспокоено открытостью Администрации Обамы по отношению к Ирану в контексте ядерной сделки. У руководства сложилось впечатление, что Белый Дом больше не противостоит дестабилизирующей роли Тегерана в регионе. Более того, Мэттис был смещен Обамой с должности главы Центрального командования вооруженных сил США в связи с резкой риторикой по отношению к Ирану.
Теперь никто не сдерживает министра, когда речь заходит об Иране. В своем интервью изданию The Islander, он описал иранский режим следующим образом: “они отстаивают свое революционное дело”. Тегеран предпринял попытку убить посла Саудовской Аравии в Вашингтоне, поддерживает ливанскую “Хезболлу”, которая продолжает угрожать Израилю и израильским туристам. Хуситские повстанцы в Йемене также получили баллистические и противокорабельные ракеты для атак на саудовские и международные судна. Многие молодые иранцы заключены в тюрьмах. Иран — единственная причина, по которой Башар Асад еще у власти в Сирии. Все это отметил Мэттис, подчеркнув, что Тегеран остается “главным дестабилизирующим фактором” в регионе.
Тем не менее, даже на территории союзника — Иордании, — элемент неопределенности присутствовал. После визита Трампа в Саудовскую Аравию в марте, где он подписал соглашение с королевской семьей и другими монархиями залива, Рияд и другие члены Совета по сотрудничеству стран Персидского залива ввели блокаду Катара в связи с предполагаемым финансированием терроризма. В Катаре находится огромная американская военная база, но Трамп публично поддержал саудитов, работая в паре с Мэттисом и Рексом Тиллерсоном над урегулированием кризиса.
Следующий визит Мэттиса свидетельствует о том, что тень авторитаризма расползлась еще больше за последние годы. 23 августа, в Анкаре, прошла встреча министра обороны США и президента Турции Реджепа Эрдогана с его командой по нацбезопасности. Мэттис заявил, что “Турция находится на передовой в борьбе с терроризмом в Сирии, и на передовой иммиграционного кризиса; беженцы страдают как никто другой за всю историю”.
Высокопоставленные американские военные последовательно убеждали Турцию, что решение Вашингтона вооружить и обучить Сирийские демократические силы под проводом курдов было основано на проблеме вызволения города Ракка из-под власти ИГ. Штаты также помогли турецкой армии перестроиться после последних операций в северной части Сирии. Разведка США продолжает информировать Анкару о деятельности курдской террористической организации PKK, которая требует независимости Курдистана в южно-восточной Турции. PKK ведет террористическую кампанию в Турции на протяжении десятилетий.
“Мы предприняли все необходимые меры, чтобы решить ситуацию с обеспокоенностью Турции. Я лично посещал эту страну девять раз для встреч с нашими коллегами”, — сказал мне Джозеф Данфорд, председатель Объединенного комитета начальников штабов. “Турки публично заявили о своем недовольстве по поводу вооружения Сирийских демократических сил. Эта проблема является вызовом и фактором раздражения в двусторонних отношениях — в этом нет никаких сомнений”.
Нет никаких сомнений в том, что отношение к надежному союзнику по НАТО изменилось. Турция была мусульманской демократией, которую Вашингтон когда-то считал моделью для всего исламского мира. Эрдоган публично обвинил США в попытке свергнуть его в ходе провалившегося переворота; он консолидировал власть в своих руках, жестоко подавил политическую оппозицию; были арестованы десятки тысяч академиков, чиновников, журналистов и сторонников светской власти. Анкара до сих пор позволяет американским вооруженным силам использовать базу Инкирлик для кампании против ИГ. Но отношения союзников по НАТО и США все больше основаны на холодном расчете, а не общих ценностях — демократии и правах человека.
“На встрече с Мэттисом Эрдоган раскритиковал американскую поддержку сирийских курдов, но большей проблемой является клеветническая кампания, которую турецкое правительство и государственные СМИ ведут против США и стран НАТО”, — считает бывший член турецкого парламента и представитель Фонда защиты демократий Айкан Эрдемир. “США могут не только потерять надежного союзника в лице Эрдогана, но и доверие 80 млн. турков, которые все хуже относятся к Западу”. Действительно, 72% респондентов недавнего опроса считают Вашингтон главной угрозой безопасности страны.
В заключение своего тура по мировым кризисам, Мэттис посетил Украину в День независимости. Стоит отметить противоречия и тектонические сдвиги в траектории Администрации Трампа в связи с восхождением генералов. В прошлом году, когда президент лестно отзывался о Владимира Путине, он хотел исключить пункт о предоставлении Украине летального оружия из платформы партии. С того момента было начато множество расследований российского вмешательства в выборы и возможного сговора кампании Трампа с Кремлем. Конгресс утвердил закон, который лишает президента возможности ослаблять санкции против России, введенные в связи с аннексией Крыма и поддержкой мятежников на Донбассе.
Несмотря на то, что окончательное решение по оружию не принято, министр обороны дал понять, что лично он поддерживает такое развитие событий. “Когда я вернусь домой, я доложу государственному секретарю и президенту о ситуации и дам рекомендации касательно дальнейших действий”, — заявил он в Киеве, стоя возле Петра Порошенко. “Оборонное вооружение не является провокацией, если вы не агрессор. Украина явно не агрессор на своей же собственной территории, где идут бои”.
Конечно, больше оружия в регионе может привести к эскалации, ободрив Порошенко и бросив вызов имиджу Путина, как сильного лидера. Аналогичная динамика в Грузии в 2008 году привела к российскому вторжению и фактической аннексии двух грузинских провинций.
“Если мы пойдем на эскалацию в Украине, когда у Путина на носу выборы, на которых он нуждается в сильном имидже, это может привести к изменениям в российской стратегии в опасном направлении”, — считает Дмитрий Симс, эксперт по России и президент вашингтонского Центра национальных интересов. США следует избрать более дипломатичный путь — оказывать давление на обе стороны, чтобы те соблюдали Минск-2. Но, в связи с расследованиями, Конгресс, вероятно, отвергнет любое давление на Киев.
Симс также переживает, что господство генералов в Администрации Трампа приведет к тому, что военные решения будут преобладать над дипломатическими. “Я слышал много хорошего о Мэттисе, генералы важны в контексте сотрудничества с союзниками и разработки военных стратегий и решений для президента, но старая американская традиция говорит о том, что такие должности должны занимать гражданские лица. И это не просто так. Не зря говорят, что война слишком важна, чтобы оставлять её одним генералам”.
Прошлая неделя отметилась новой афганской стратегией, триумфальным возвращением в Ирак и туром по горячим точкам. Мэттис попытался восстановить наследие самых длительных американских войн и уменьшить ущерб от политики Администрации “America First”. Вызов для министра обороны и генералов Трампа состоит в том, что эпицентром растущей нестабильности и неопределенности за границей является сам Белый Дом.
Фото: The Independent
