The Atlantic: Может ли ООН положить конец резне в Сирии? (перевод)
Перевод статьи, опубликованной на сайте журнала The Atlantic 12 апреля.
Автор: Омер Азиз. Перевод: Шарий.NET
Резолюция, осуждающая действия Асада, была заблокирована русскими. Но у ООН все-таки остались возможности закончить сирийский конфликт
Если ракетный удар по сирийской авиабазе, санкционированный президентом Дональдом Трампом, и взбодрил какую-то организацию, то речь определенно идет об ООН. Такое утверждение, конечно, на первый взгляд может показаться парадоксальным. Какую выгоду получила ООН – хранительница территориальных суверенитетов и колыбель международного права, — от импульсивного решения американского лидера? Если подобные действия предпринимаются без благословления Совета Безопасности ООН, они считаются незаконными. Это правда. Но правда и то, что Россия превратила ООН в беспомощного зрителя. Кремль систематически ослаблял эту международную организацию для получения политических дивидендов. В среду Россия наложила вето на резолюцию Совбеза, которую поддержали США. Документ призывал к проведению расследования обстоятельств химической атаки, которая имела место на прошлой неделе. Москва заблокировала решение, хотя Владимир Путин и заявлял, что хотел бы, чтобы такое расследование было проведено.
На протяжении последних шести лет режим Башара Асада был главным бенефициаром ядовитого российского вето в Совете Безопасности ООН. Ракетный удар был произведен в первые сто дней президентства Дональда Трампа, но война Асада против гражданского населения длилась на тот момент уже 2 215 дней. Все это время режим минимизировал влияние ООН на ситуацию. Дела были настолько плохи, что ОНН не могла даже отправлять гуманитарную помощь в осажденные районы, потому что войска Асада намеренно обстреливали грузовики бочковыми бомбами и крупнокалиберными пулеметами. Лицемерие этого режима стало очевидным для меня после того, как я провел лето в Канцелярии Специального Посланника ООН по Сирии. Посылая своих приближенных в Женеву для того, чтобы давать пустые обещания, он одновременно бомбил больницы, опустошал деревни и убивал мирных жителей.
59 крылатых ракет «Томогавк», которые ударили по авиабазе Шайрат, стали первым случаем за шесть лет, когда внешнее давление заставило Асада пересмотреть свои шаги. До сих пор Администрация Трампа придерживалась своей новой антироссийской линии поведения, а Государственный Секретарь Рекс Тиллерсон охарактеризовал российское правительство, как «некомпетентное», потому что оно допустило химическую атаку. Глава дипломатического ведомства также добавил, что Вашингтон «учтет», какие правительства причастны к зверствам. Тем не менее, все указывает на то, что в Белом Доме так и не пришли к единой позиции касательно того, насколько далеко Администрация должна пойти. К примеру, Тиллерсон и постпред США в ООН Никки Хейли разошлись в своих интерпретациях целей, которые ставят перед собой Соединенные Штаты: Госсекретарь отдал приоритет борьбе с «Исламским государством», а Хейли сфокусировалась на устранении Асада. В своем заявлении Трамп прямо указал на Асада, но верховному главнокомандующему предстоит еще уточнить американские цели. В ходе пресс-конференции во вторник министр обороны США Джеймс Мэттис заявил: «Наша военная стратегия в Сирии не изменилась. Нашим приоритетом является уничтожение ИГИЛ».
Вот здесь ООН и должна сыграть свою роль. Это может прозвучать странно, но одобренная международным сообществом основа для мирного урегулирования в Сирии уже существует. Эта основа была проработана под эгидой бывшего Специального Посланника ООН по Сирии Кофи Аннана, и согласована с США, Россией, ЕС, Турцией, Ираком и другими сторонами (но не Ираном). Эта основа известна как Женевское коммюнике. Совбез ООН, членом которого является и Россия, дважды единогласно поддерживал это коммюнике, таким образом придав ему силу международного закона. Коммюнике предусматривает разрешение конфликта путем переговоров между режимом и оппозицией, процесс национального примирения, переходное правительство, новую Конституцию, многопартийные выборы, а также полноценное участие женщин в переходном процессе. Эти руководящие принципы стали основой для всех последующих попыток ООН выступить посредником между режимом и оппозицией и положить конец кровопролитному гражданскому конфликту.
Стоит отметить, что Женевское коммюнике не содержит конкретных положений касательно будущего Башара Асада. США справедливо истолковали положение о «переходном правительстве», предположив, что это означает, что Асад должен уйти. Даже русские время от времени давали понять, что они не преданы своему человеку в Дамаске навсегда. Сам сирийский президент приказал своим переговорщикам пресекать любые попытки обсудить «переходный процесс», что приводило к окончанию мирных переговоров еще до их начала.
И ООН, и Асад знают правду: он не хочет обсуждать политическое будущее Сирии, даже когда его войска продвигаются вперед, пользуясь прикрытием России на полях боя и в Совете Безопасности. Конечно, правозащитные организации могут обвинить его в массовом истреблении людей, а ООН может занять жесткую позицию по отношению к нему за использование «запрещенного оружия, включая кассетные и зажигательные боеприпасы, а также контейнеры с хлором» против мирного населения. Но, если на его режим не будет осуществляться постоянное внешнее давление, он сможет действовать свободно и безнаказанно, даже если это означает использование отравляющего газа против своего же народа и детей. До событий прошлой недели все это было реальностью для ООН – максималистская Россия, ослабленные США и отпущенные поводья у режима Асада.
Когда мои коллеги из ООН предоставили представителям Асада доказательства военных преступлений, совершенных сирийским режимом, главный дипломат сирийского президента и постоянный представитель Сирии в ООН Башар аль-Джафари просто отверг все обвинения как ложь. Рупоры сирийского режима выдвинули дерзкую версию, заявив, что каждый убитый режимом человек был террористом. Нужно в какой-то степени быть лишенным всяческой совести, чтобы врать настолько легко. Миссия Специального Посланника ООН каждый раз поражалась такого рода опровержениям со стороны правительства Асада, но еще больше ее поражала апатия Администрации Обамы. Вести переговоры было невозможно, потому что все они были односторонними. Москва и Дамаск осознали, что Вашингтон готов пойти на любые уступки во имя деэскалации конфликта только для того, чтобы Асад сел за стол переговоров. К сожалению, эта стратегия была провальной.
Возможно, Трамп сделал это непреднамеренно, но он вдохнул новую жизнь в сирийский мирный процесс.
Если здравомыслящий и уважаемый Генеральный Секретарь ООН Антониу Гутерриш сможет убедить Дональда Трампа вложить хоть небольшой политический капитал в оживление сирийского мирного процесса, сделка с русскими будет заключена. Если сыграть на тщеславии президента, это может сработать. В ночь, когда был нанесен ракетный удар, Дональд Трамп призвал «все цивилизованные страны присоединиться к США в попытке положить конец этой бойне», намекнув, что Вашингтон может усилить свою роль в конфликте. Его непредсказуемость в данной ситуации может стать преимуществом. Ближневосточные тяжеловесы, такие как Асад, реагируют только на угрозы и принуждения, а Трамп как раз тот человек, который может запустить ракеты по Дамаску уже завтра. Это обстоятельство может вынудить Асада вернуться за стол переговоров и, в конце концов, закончить свою войну против мирного населения.
Самым эффективным практическим решением для окончания войны является налаживание контактов между правительством и оппозицией, и дальнейшее создание объединенного правительства.
Исполнительная ветка этого переходного правительства должна состоять и из представителей нынешнего режима, и из представителей оппозиции. В ООН есть сотни экспертов, которые всю свою жизнь работали над постконфликтными переходными правительствами. Сирийская Миссия должна привлечь этих людей для разработки плана. Судьба Асада будет решена в первую очередь. Западные державы потребуют, чтобы сирийский президент оставался в должности максимум шесть месяцев. (Любые изменения продолжительности его пребывания на посту президента должны сопровождаться уступками с другой стороны; просто показаться за столом переговоров – это не уступка).
Новое сирийское правительство при поддержке ООН сможет организовать режимы прекращения огня на местах с различными группировками, которые не связаны с «Аль-Каидой» или «Исламским государством». Гуманитарные конвои, которые блокировались войсками Асада, будут немедленно допущены в районы, где люди нуждаются в помощи. В конце концов, объединенное правительство в Дамаске сможет сфокусировать свои усилия на борьбе с «Аль-Каидой» и «ИГИЛ», отложив написание новой демократической Конституции на один год.
Но ООН гарантированно столкнется с серьезными препятствиями, когда дело дойдет до реформирования разведывательных ведомств нынешнего режима. В отличие от большинства авторитарных режимов, сирийское государство, созданное Хафизом Асадом, не является единым теневым правительством, а состоит из множества ведомств с пересекающимися полномочиями во главе с лояльными алавитам людьми. Четкого разделения полномочий между ведомствами не существует, а глава каждого учреждения докладывает лично президенту. Сложно даже представить себе эту атмосферу паранойи, которая царит в сирийском разведывательном сообществе, где руководитель каждого ведомства следит за своими конкурентами, а человек на вершине пищевой цепи конкретно никого не поддерживает, держа всех в напряжении.
ООН должна будет провести реформу сектора безопасности и положить эту реформу в основу мирного процесса, — разведывательные службы, которые виновны в совершении зверств, должны быть разоружены, а весь разведывательный аппарат должен быть помещен под общественный надзор. Достичь этого будет непросто, потому что переходному правительству придется различать лоялистов Асада, которые будут стремиться навредить новому правительству изнутри, и баасистов, которые будут привержены новому будущему для Сирии.
Наконец, важнейшим вопросом является судьба Башара Асада. Лучшим вариантом для нового сирийского правительства будет провести суд над Асадом в соответствии с новой сирийской Конституцией. Также новое правительство может передать его Международному уголовному суду. Конечно, это было бы громадной моральной расплатой, если бы массового убийцу Асада судили в прямом эфире, а весь мир имел возможность наблюдать за этим. Но дело в том, что жажда осуществить международное правосудие может помешать мирному процессу в Сирии. Вне зависимости от того, будет ли Асад жить в особняке где-нибудь в России или же будет ли он предан суду, главной целью на данный момент является окончание войны и начало мирных переговоров. Сам факт появления переходного правительства на месте фанатичного режима Асада уже будет приговором его преступной деятельности и свидетельством смелости сирийского народа.
Было бы легко обвинить ООН в том, что она не смогла остановить резню в Сирии. В конце концов, эта организация была создана для того, чтобы «уберечь последующие поколения от бедствий войны», как сказано в преамбуле Устава ООН. Организация была бессильна перед лицом сирийского конфликта, потому что правительства стран, которые входят в состав организации, не хотели ничего предпринимать. Ракетный удар Трампа донес то послание, которое должен был донести. Когда ООН в следующий раз попытается сдвинуть переговоры с мертвой точки, переговорщики от режима должны будут подумать дважды, хотят ли они возвращаться на тропу войны.
Фото: 112.ua
