Spiegel: Дилемма Запада: Почему Асад не заинтересован в поражении ИГИЛ (перевод)
Перевод статьи, опубликованной 8 декабря на сайте Spiegel
Двадцать девятого ноября, в воскресенье, в маленьком городке Ариха, расположенном в северо-западной провинции Сирии Идлиб, был рыночный день. В мае различные повстанческие группы установили контроль над городом, известным своей темно-красной вишней. Ариха находится вдалеке от фронта, и еще дальше от территорий Исламского государства, но российские ВВС все равно бомбят городок.
У людей на рынке не было шансов. Всего через несколько секунд после рева приближающегося российского СУ, разорвались первые бомбы. Они убили прохожих, продавцов и целые семьи.
«Я видел разорванные тела вокруг и детей, зовущих своих родителей», – рассказал один из спасателей гражданской обороны через несколько часов после атаки.
За день до этого, в 10 утра, это же случилось в Сафаране, маленьком городке к северо-востоку от Хомса. Первая бомба, сброшенная с сирийского правительственного вертолета, убила мужчину и молодую девушку и ранила десятки человек. Жертвы едва были доставлены в клинику, как взорвались еще две бомбы возле госпиталя «Докторов без Границ», лишив жизни пациентов и парамедиков, ухаживающих за поступившими.
Подобные бомбардировки не новы для Сирии. Сирийские и российские истребители продолжают беспрепятственно атаковать рынки, госпитали, пекарни и другие места на территории, подконтрольной повстанцам. Два года назад Россия проголосовала за резолюцию ООН 2139, которая должна была положить конец потерям среди гражданских лиц. Но это не помешало России провести сотни подобных налетов с конца сентября. И это, в свою очередь, не помешало переговорам Франции и России на предмет совместных усилий в борьбе с Исламским государством.
Всего за три недели после терактов в Париже Европа приготовилась к вступлению в войну против ИГИЛа. Но эта война объединяет много радикально разных элементов, и для неё не существует стратегии. Французские истребители, к которым присоединились британские ВВС, проводят серию авиаударов в Сирии. Скоро к ним присоединятся немецкие ВВС. Торнадо (немецкие истребители), оснащены технологиями визуализации с высоким разрешением, которые позволяют определить цели, а А-310 проводят дозаправку прямо в воздухе. Кроме того, немецкий фрегат будет обеспечивать безопасность французского авианосца в Средиземном море.
Сотрудничество с диктатором
Но кроме ограниченного вклада Германии в бомбардировки, Берлин и Париж ведут переговоры по поводу гораздо более чувствительного и неопределенного вопроса о наземной операции. Между тем французское правительство, которое давно является противником президента Башара Асада, недавно заявило, что обдумывает идею возможного сотрудничества с диктатором и его войсками в войне против ИГИЛа.
Недавно министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен неуклюже высказалась насчет Сирии: «Есть определенная часть войск, которую можно эмулировать как в Ираке, где обучение местных войск было довольно успешным».
Её пресс-секретарь сразу же поправил заявление, уточнив, что эта концепция неприменима по отношению к армии Асада. Но идея кооперации с сирийским президентом обсуждается: террор Исламского государства в Европе частично реабилитировал диктатора.
Министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер даже предложил, что бои между сирийской оппозицией и правительственными силами могли бы «для начала прекратиться». Слова Штайнмайера показали его разочарование тем, что силы сражаются на истощение, а не объединяются против ИГИЛ. Но реальность отказывается отвечать его устремлениям.
И в самом деле, очень сложно определить потенциального союзника Европы в борьбе против Исламского государства. Правительственные войска – только одна из многих сил на стороне режима, они также страдают от низкого морального духа и недостатка солдат. Для многих молодых сирийцев, живущих на территории, подконтрольной правительству, обязательная воинская повинность стала стимулом для эмиграции в Европу.
Это также та причина, по которой первоначальная российская стратегия не увенчалась успехом. Москва рассчитывала на то, что массированная кампания авиаударов заставит повстанцев прекратить войну. Это бы расчистило путь перед войсками президента Асада, которые вернули бы регионы. Но в октябре, когда танки Асада вошли на территорию, зачищенную российскими бомбардировщиками, они встретили сопротивление. Вместо того, чтобы бежать, повстанцы окопались.
Сирийский расклад
Используя противотанковые ракеты, поставляемые из США вместе с российским противотанковым оружием, захваченным или приобретенным у коррумпированных офицеров, повстанцы уничтожили больше двадцати танков перед тем, как остальные повернули назад. Наземное наступление к югу от Алеппо также быстро застопорилось. Между тем, повстанцы в районе Хамы смогли, наконец, захватить оспариваемые города.
Войска Асада не только уязвимы, а вообще уже не являются строго сирийскими силами. На протяжении последних двух лет силы режима всё больше состоят из иранских и иракских военных, а также бойцов Хезболлы из Ливана. На фронте к ним присоединяются афганцы-шииты из хазар, два миллиона из которых проживают в Ираке, большинство их них – нелегальные иммигранты. Их силой призывали в иракских тюрьмах и направляли в Сирию. Согласно внутренним иракским подсчетам, в Сирии воюет от 10 до 20 тысяч афганцев. Ситуация доходит до абсурда: в южно-сирийском городе Дара повстанцы начали отчаянно искать персидских переводчиков после неожиданного начала наступления 2500 афганцев.
Это первый в мире международный шиитский джихад, который компенсирует демографический недостаток армии Асада с 2012 года. Альянс предотвратил поражение президента, но этого недостаточно для победы. Кроме того, приказы теперь отдает не только сирийский офицерский состав. Иранские офицеры управляют собственными войсками и афганцами, а также планируют наступления с участием сирийских солдат. Командиры Хезболлы контролируют маленькие элитные подразделения. Ирак отдает приказы иракским и пакистанским военным. А россияне никому не позволяют указывать, что им делать.
Разношерстный союз не ограничивается шиитами. Недавно повстанцы были удивлены, увидев американские Humvees, которые быстро стали символом атак Исламского государства, после того, как исламисты захватили сотни этих машин в Ираке, приближающихся к ним с подконтрольной правительству территории.
«Мы думали, что только ИГИЛ владеет Humvees, но шиитские бойцы на стороне Асада также используют их», – говорит Усама Абу Заид, местный советник по правовым вопросам Свободной сирийской армии [FSA].
В другом месте атаки сторонников президента Башара Асада и боевиков Исламского государства совпали по временной и географической близости. Вблизи северного сирийского города Таль Рифат в начале ноября, к примеру, смертник ИГИЛ взорвал бомбу в машине на базе FSA, но не причинил большого ущерба. Через полчаса, сообщают два свидетеля, российские истребители впервые нанесли удары по этой же базе.
Неудивительное сотрудничество
Было ли это совпадением? Скорее всего, нет. С 2014 года имели место десятки случаев, когда войска Асада и боевики ИГИЛ, по-видимому, координировали атаки на повстанцев: ВВС бомбили их с неба, а ИГИЛ наносил наземные удары. В начале июня Госдепартамент США заявил, что режим не только не избегал позиций ИГИЛ, но и укреплял их.
Подобное сотрудничество неудивительно. Повстанцы (от националистов до радикальных исламистов) представляют наибольшую угрозу для Асада и ИГИЛ. И если обе стороны хотят выжить в долгосрочной перспективе, они полезны друг для друга. С точки зрения президента, если повстанцы будут побеждены, мир больше не будет видеть альтернативу диктатору. Но повстанцы, прежде всего, сунниты, как и 2/3 населения Сирии, поэтому, с точки зрения Исламского государства, если повстанцы будут побеждены, население столкнется с необходимостью подчинения или ссылки, или же они присоединятся к ИГИЛ.
В краткосрочной перспективе поражение повстанцев укрепляет позиции Асада и ИГИЛ, но недостаточно для победы друг над другом. Но такая ситуация предпочтительней альтернативе: быть свергнутым (для Асада) или быть уничтоженным (для ИГИЛ).
Относительно этих двух лагерей, сирийской оппозиции на Западе уделяется не так много внимания. Отчасти из-за их запутанной структуры: десятки больших повстанческих группировок и сотни маленьких подразделений местного уровня. Они сотрудничают, но альянсы часто рушатся из-за идеологических споров их зарубежных сторонников.
Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон на прошлой неделе представил подсчеты, по которым в Сирии существует более 70000 умеренных повстанцев. Кроме этого, он добавил, что есть две крупнейшие исламистские группировки: Ахрах аш-Шам на севере (15000 бойцов), Джаиш аль-Ислам на севере от Дамаска (12500 бойцов), а также союзная Аль-Каиде ан-Нусра (от 6 до 10 тысяч человек). Кэмерон едва закончил ознакомлять аудиторию с отчетом, как посыпались вопросы: будут ли те 70000 сотрудничать с Западом в борьбе с ИГИЛ? Они борются с Исламским государством с января 2014 года, но, прежде всего, их силы сконцентрированы на Асаде.
Важный моральный вопрос
Отправка сухопутных войск или даже легализация российско-сирийского наступления невольно превратит Европу в вассалов Асада. Кроме того, диктатор должен был получить подкрепление, чтобы продолжать успешное продвижение против врага.
Даже если игнорировать военные вопросы, существует и моральные: будет ли Запад действительно сотрудничать с режимом, который использовал почти все виды оружия, которые можно себе представить, кроме ядерного, против собственного народа, только чтобы удержать власть. И если ИГИЛ отступит, что случится с городами, которые до этого занимали повстанцы? Кому должны достаться эти территории?
Конечно, не Асаду. Это переведет стрелку часов этой войны на три года назад. Повстанцы попробуют еще раз вытеснить Асада, и, в конечном итоге, ИГИЛ ударит снова.
Еще больше усложняет ситуацию тот факт, что ИГИЛ, как главный международный враг, уходит из фокуса двух главных иностранных игроков в Сирии. С момента инцидента с СУ-24, президент Эрдоган и президент Путин находятся в состоянии скрытой войны в районах Алеппо, где курды (против ИГИЛ) и сунниты (против ИГИЛ) недавно вступили в конфликт. Более того, российские ВВС ужесточили бомбардировки сирийских поселений вдоль турецкой границы, а турецкая секретная служба активизировала поставки вооружения тем, кто сражается с курдами. Оба президента обладают хрупким эго, и Сирия – прекрасное место для них, чтобы столкнуть лбами курдов и повстанцев: обе группировки сражаются с Исламским государством.
А Исламское государство? Джихадисты столкнулись с значительным давлением со стороны коалиции во главе с США в последние месяцы. Не из-за потери территории, а из-за потери возможности дальнейшего продвижения. Экономика и пропаганда требуют от руководства ИГИЛ устойчивых побед. «Халифат» столкнулся с финансовыми трудностями, а также с проблемами вербовки иностранцев. Расширение кампании авиаударов приведет к усилению давления, в то время, как сотрудничество с Асадом поставит ИГИЛ в идеальное стратегическое положение.
Но пока враги ИГИЛ заняты борьбой между собой, исламисты могут продолжать действовать как раньше. Как в среду, когда джихадисты захватили маленький городок Кафра на севере от Алеппо – незадолго до российского авианалета.
Фото: Зеркало недели
